Испытание небом

Первый раз в самолёте

Свои первые три прыжка Алексей Мочалов совершил на аэродроме в Головино в далёком 1983 году. Военкомат направил его туда в числе других призывников Томской области, решивших служить в ВДВ. Почти три недели шли тренировки от областного ДОСААФ, и только после этого курсантам разрешили подняться в небо.

– Я тогда вообще первый раз летел в самолёте, – вспоминает Алексей Геннадьевич. – Испытывал не страх, а, скорее, чувство неизведанности. Когда на высоте 1000 метров в «кукурузнике» открыли овальную дверцу, в уши ударил гул самолёта, зашумел воздух за бортом. Прозвучали команды: «Приготовиться!», «Пошёл!». Помню, как замер на несколько секунд у открытой двери, посмотрел в бездну и, оттолкнувшись, прыгнул... Благополучно приземлился в подтаявший февральский снег, и первое, о чём подумал: «Хочу ещё!». Никогда в своей жизни я не переживал такой фонтан эмоций. Если бы дали второй парашют, вновь побежал бы к самолёту. После прыжка несколько дней ходил окрылённый, будто заново родился.

Трижды пройдя испытание небом, Алексей убедился в том, что к службе в ВДВ, о которой мечтал с 14 лет, готов. Но, как оказалось, его там не ждали. Вот только призывник оказался уж больно упорным.

– В военкомате мне вручили повестку с номером команды, которую должны были направить в ВДВ, – продолжает делиться уже армейскими воспоминаниями Алексей Мочалов. – 20 мая 1983 года нас привезли на сборный пункт в Томск. Когда увидел там двух сержантов с эмблемой ВДВ, так называемых «покупателей», радостно бросился к ним. «Вот, дескать, я, берите!» А они огорошили: «Набор завершён, у нас уже полный комплект». Чтобы от меня отделаться, отправили к старшему лейтенанту. А он тоже в отказ. Моему возмущению не было предела. Как же так, я к этой службе готовился, спортом усиленно занимался, даже с парашютом прыгал, а тут… Стал ходить за офицером буквально по пятам и клянчить, как в той юмореске: «Ну возьмите меня».

Назавтра по громкоговорителю объявили, что я прикреплён к другой команде. Объявили её сбор. Пришёл майор с общевойсковой эмблемой и сообщил, что через час отбываем. Я так не хотел служить в других войсках, что решил спрятаться. Ребята подбегали, спрашивали: «Ты не Мочалов?» Я уверенно врал: «Нет!» В итоге вместо меня взяли другого парня, а я опять вернулся к старлею. Говорю ему: «Пусть меня в тюрьму посадят, но, кроме десантуры, я никуда не пойду!» «Хорошо, – в итоге согласился он. – Беру тебя с собой, но смотри, не обижайся, служба будет очень тяжёлой».

Он был прав. Служил в знаменитой учебке ВДВ советского времени, расположенной в Прибалтике – в Литве. В народе просто Гайжюнай. Кузница кадров ВДВ, – так отзывались об этой дивизии. Кто её прошёл, гордятся этим. Я попал в 301 учебный парашютно-десантный полк. В нашем батальоне ребята получали специальность командира боевой машины пехоты и наводчика-оператора, а через полгода всех направляли в Афганистан. Осваивали прыжки с парашютом, рукопашный бой, стрельбу из разных видов оружия, военную тактику, в общем, на войну отправляли очень подготовленных бойцов. Меня командиры решили оставить служить в учебной части сержантом. Занимался многим, в том числе был прибористом (обслуживал прибор, автоматически открывающий парашют), сопровождал ребят на тактические учения и на аэродром, где часто прыгал вместе с ними. Физически ко всему был готов, а вот моральные испытания переносил сложнее. Было очень трудно провожать ребят, которые уезжали воевать с «духами» и часто не возвращались.

Армейские двадцать пять

За два года службы Алексей Мочалов совершил 25 прыжков с парашютом. Это очень много, ведь обязательными на первые полгода службы для вэдэвэшников были только три.

– Никогда не отказывался от возможности совершить очередной полёт, потому что мне это очень нравилось. Был ещё один стимул: за каждый прыжок военнослужащему платили деньги: солдатам – 3 рубля 50 копеек, сержантам – 10 рублей, и это по тем временам были очень хорошие деньги.

– А трагических ситуаций не возникало? – интересуюсь я.

– Увы, да. За время моей службы в нашей дивизии погибли 4 человека. Все трагедии произошли в результате неправильных действий парашютистов. В небе нужно хорошенько покрутить головой и поработать над процессом снижения, а некоторые ребята об этом забывали. Я всегда умело контролировал процесс полёта и приземления, поэтому в опасные ситуации никогда не попадал.

Полёт продолжается

Когда армейская служба оказалась позади, небо Алексея Мочалова не отпускало. Следующие три прыжка он совершил на первом курсе университета в 1986 году.

– Я учился на юридическом факультете ТГУ. Однажды увидел в коридоре плакат ДОСААФ, приглашающий всех желающих прыгнуть с парашютом. Собралось на аэродроме много ребят с разных факультетов. Перед прыжком полагалось пройти курс теории, но руководитель, узнав про мой армейский опыт, меня от теории освободил. Вместо этого я помогал ему укладывать для всех парашюты.

После окончания университета Алексей Геннадьевич долго не вспоминал о небе. Строил карьеру, семью. А в 2008 году его товарищ-однополчанин, прошедший службу в Афганистане, Владимир Казимирович Кравченко, тогда руководитель Томского регионального исполкома «Единой России», а ныне – член Совета Федерации, предложил: «А поехали прыгнем». Он с удовольствием согласился, и для них стало доброй традицией вместе ездить на аэродром в Головино.

Свой крайний прыжок Алексей Мочалов совершил уже в этом году, и не один, а с зырянскими ребятами из организации «Движение первых», о чём наша газета уже рассказывала.

– Как вы думаете, а они захотят ещё вернуться в небо? – поинтересовалась я у собеседника.

– Был такой легендарный томский парашютист Виктор Головин. Он на аэродроме в Головино практически жил. За его плечами – огромное количество прыжков, в этом деле он настоящий мэтр. Трудно найти человека, более влюблённого в небо. Однажды он произнёс такую фразу: «На аэродроме посторонних людей не бывает. Кто однажды прыгнул, обязательно захочет вновь пережить эти чувства». По уровню эмоций ребят, которые все до единого были в восторге от полёта, я понял, что они обязательно вернутся. И это здорово, ведь прыжки закаляют характер. Это занятие меняет сознание человека, учит не бояться перемен, уметь реализовывать себя, свои устремления и цели. Это я прочувствовал на себе.

Я понимала, о чём говорит Алексей Геннадьевич. Прежде работая в разных сферах, он не побоялся в 2020 году взять на себя полномочия руководителя целого района. За три года научился справляться с огромным количеством обязанностей, ведь глава в ответе за всё: коммуналку, строительство, социальную сферу, безопасность населения. И в этом А.Г.Мочалову помогает закалённый армией и небом характер. Он, как и положено парашютисту, решительный, уравновешенный, спокойный, внимательный, умеет «крутить головой» и быстро находить выход из сложных ситуаций.

… Говорят, что парашютисты суеверны. К примеру, кто-то, как лётчик, в самолёт заходит только с правой ноги. А ещё в кругу парашютистов не принято говорить: последний прыжок. Он крайний. Но Алексей Геннадьевич не особо суеверный. А это значит, что у него будет следующий «заход в небо», и его парашют обязательно раскроется, как предыдущие 52 раза.

Екатерина Корзик

Фото из дембельского альбома А.Г.Мочалова.