«Мне очень важно, чтобы жили в строчках душа и мысль...»

«РОДИМОЕ РАЗДОЛЬЕ»

Есть в мире ценности, над которыми не властно время. Это окружающий нас мир с солнцем и небом, с шелестом листьев и пением птиц. Это нравственные идеалы, которые учат разделять добро и зло, любовь и ненависть, преданность и предательство. Эти законы выработаны веками, их сохраняют в семьях и завещают детям. Индикатором ценностей жизни Василия Знаткова стали его стихи, которые он начал писать с юности. И вот спустя много лет, в апреле этого года, многие произведения, объединённые в тематические разделы, были опубликованы в сборнике под символическим названием «Берегите в себе человека». Обращаясь с этим чеховским призывом к читателям, автор стремится оградить их от разложения души, которое кроется в потребительском отношении к природе, любимым, родным и друзьям.

Открывает сборник раздел под названием «Родимое раздолье». Здесь — вся боль поэта о родной земле, истерзанной варварской добычей природных богатств, вся его безграничная любовь к бескрайним просторам Родины. «Нам повезло, что наша мать — Россия/С её богатством гор, лесов, полей./Мы с ней переживём все дни лихие./Так будьте, люди, бережными с ней».

— Меня всегда волновал вопрос, что мы оставим своим потомкам, — говорит Василий Георгиевич. — Люди живут одним днём, и это пугает. Меня трогают и мировые экологические катастрофы, и проблемы родного городка. Я люблю погулять по лесу, посидеть на берегу с удочкой. Но когда в первом же леске натыкаешься на кучи мусора, всё переворачивается внутри от понимания, что эти памятники человеческого бескультурия останутся здесь навечно.

Автор сборника родился в городе Купино Новосибирской области, в той её части, которую называют Кулундинской степью, не отличающейся особым богатством природы. Поэтому, когда попал на асиновскую землю, сразу влюбился в наши леса, реки и разноцветие пейзажей. Возможно, от этой безусловной любви и восхищения ему видятся природные явления в одушевлённых образах: «Ручейки, речушки, речки,/Напетлявшись по лесам,/По своим тропинкам вечным/К рекам льнут, как к матерям». Создать такую живописную картину иногда очень непросто. От возникновения образа в голове поэта до окончательного варианта стихотворения могут пройти минуты или несколько лет.

— Помните, как у Владимира Маяковского: «Начнёшь это слово в строчку всовывать, а оно не лезет — нажал и сломал», — рассказывает о поэтическом процессе мой собеседник, который, кстати, очень  критично относится к своему творчеству. —  Иногда к родившимся когда-то строчкам возвращаешься несколько раз, складываешь их снова и снова, ломаешь голову над тем, как изложить понятно, отшлифовать каждое слово, чтобы получилось «вкусно». Вообще я не планировал выпускать сборник и крайне редко читал свои произведения на широкую публику, но те, кто знаком с моим творчеством, настаивали на книге. Я сдался.

«ОТЕЧЕСТВО МОЁ»

Под таким названием в сборнике собраны стихотворения, посвящённые защитникам Родины в годы Великой Отечественной войны. Для Василия Знаткова эта тема до сих пор является кровоточащей раной. Его отца забрали на фронт в октябре 41-го. 7 ноября он участвовал в параде на Красной площади, а прямиком оттуда попал в самую мясорубку — под Волоколамск. Был тяжело ранен осколками мины, почти год мотался по госпиталям, где медики боролись за сохранение его правой руки. Отстоять её удалось, но прежнюю функциональность она потеряла. В общем, война для Знаткова-старшего закончилась в 42-м году. А спустя два года, в 1944-м, на свет появился его младший сын Василий.

— В пятидесятые годы нам пришлось уехать на Украину. У отца после фронта развился туберкулёз, врачи посоветовали сменить климат на более мягкий, — вспоминает Василий Георгиевич. — Там я окончил 4 класса. Тогда на Украине активно поднимали из земли останки солдат, пытались восстановить их имена и перезахоранивали в братских могилах. Одна из них находилась на территории нашей школы, и мы, ребята, отдавали дань памяти павшим солдатам. Скольких искалеченных войной ветеранов я видел и на Украине, и в Сибири, куда вернулись спустя четыре года!  Для меня это поколение очень близко по духу, поэтому отношусь к фронтовикам с особым трепетом.

Может быть, поэтому пять лет назад Василий Георгиевич согласился возглавить районный совет ветеранов. В этой должности у него появилось больше возможностей, чтобы окружить должным вниманием и заботой асиновских героев, побывавших в аду войны. 

«Давайте вспомним тех, кто зорко из окопа/На вражью стаю сквозь прицел глядел,/Кто кровью русской щедро пол-Европы/За дни войны полить тогда успел...»

«Под перестук колёс»

Когда семья вернулась в Купино, родители определили Васю в ближайшую школу при железнодорожной станции, где он параллельно освоил столярное дело. После школы парень устроился на железную дорогу сначала плотником, потом слесарем в вагонное депо. Ну а в 1963 году — армия, строительные войска.

После армейской службы Василий Знатков выучился на помощника машиниста тепловоза. Именно в этот период в дорожных раздумьях под стук колёс и проснулось в Знаткове поэтическое начало. «Рельсы вдаль, сбегаясь в точку,/ Тянут ниточку свою/И, как длинную цепочку,/Мастерят судьбу мою», — доверял он бумаге свои мысли. Железной дороге мой собеседник отдал порядка сорока лет с небольшим перерывом, когда очередная медкомиссия «списала» Василия Георгиевича из-за проблем со зрением. Поработал немного токарем на местном заводе, но любовь к профессии железнодорожника тянула обратно. Руководство предложило Знаткову попробовать себя в новой должности и отправило в Москву учиться на командира военизированной охраны Министерства путей сообщения. Через два года он принял пожарный поезд. В 1976 году опытного В.Г.Знаткова направили на только что введённую в эксплуатацию новую железнодорожную ветку Асино — Белый Яр. Так мой герой обрёл ещё одну малую родину. Спустя четыре года он перешёл с пожарного поезда в локомотивное депо и работал там дежурным вплоть до выхода на пенсию в 2004 году.

«ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ»

«Без вас нет цели — мы пустые,/Как лодка в бурю без руля./Без вас (что говорить, родные)/Враз обезлюдела б земля», — начал цитировать  Василий Георгиевич своё стихотворение из раздела под названием «Признание в любви», когда зашла речь о любовной лирике, занимающей большую часть сборника. Среди стихов мало посвящений: автор больше рассуждает о предназначении женщины, восхищается её красотой и внутренней силой.

У самого Василия Георгиевича за плечами два брака, в которых было  трое детей. Со своей второй супругой он счастливо прожил 30 лет, пока не овдовел. Но на склоне лет не остался в одиночестве: рядом с ним есть женщина. Они заботятся друг о друге и, как могут, скрашивают вместе свои пенсионерские будни.

О скоротечности жизни и о том следе, который оставляет  после себя человек, поэт Знатков рассуждает в заключительной части своего сборника «Размышления на закате».

— Уже и я вижу свет в конце тоннеля, — усмехнулся он. — Я прожил столько лет, что имею своё представление о жизни. Может, для кого-то мои мысли будут неудобоваримыми, но я не ставил перед собой воспитательную цель. Это просто беседа с читателем и моя личная просьба жить по общечеловеческим законам.

«Жизнь любому из нас — очень трудный экзамен,/И от злого порой удержаться нельзя./Не гасите в себе чувства доброго пламень,/Берегите в себе ЧЕЛОВЕКА, друзья!»

ПОСЛЕ ГРОЗЫ

Лихой тачанкой в небе гром грохочет,

В атаке дерзкой ливень ослабел,

Лишь мокрый лист под ветерком лопочет,

И солнца луч по луже заблестел.

Умылись ливнем улица и площадь,

Ворона мокрая отправилась в полёт,

И радуга, как загнанная лошадь,

Концом уткнувшись в речку, жадно пьёт.

Промытый воздух густо в грудь струится,

Легко целует кожу ветерок,

Душа поёт, куда-то вдаль стремится,

Помимо воли манит за порог.

ТИШИНА

На недвижных ветвях солнца блики не пляшут,

И в безветрии никнут листвой тополя.

Тишина, тишина. Только слышен у пашни

Звук надсадно-густой работяги шмеля.

Пахнет воздух землёй, и ромашкой, и мятой,

Зыбким маревом рвётся к седым небесам.

Тишина, тишина с трав густым ароматом

Улетает туда, где синеют леса.

И впивает душа благодать неземную,

Каждой клеткой в тиши раствориться хочу.

Тишина, тишина, по тебе я тоскую,

Ты подольше продлись — я с тобой помолчу.

Пусть уйдут шум машин, и гудки, и сирены,

Хоть на час тишиной скроет шум городов,

В этот час пусть звенят только птичьи напевы,

А земля отдохнёт от шумливых жильцов.

ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ

Как тёплый спитый чай, последняя любовь:

Нет силы, остроты и аромата,

И не стучит в висках уже набатом кровь,

Желания бесформенны, как вата.

Зажав в кулак любви чихающий мотор,

Таишь в себе признанья миг чудесный,

Уводишь грустно от любви предмета взор,

Своей на горло наступая песне.

Не так уж рвётся тело в жаркий бой,

Всё взвешено и всё благоразумно,

Не прыгаешь, как в омут с головой

В любовь, как в годы юности бездумной.

Тогда любовь была ревущею рекой,

Не замечавшей, что уже подмыла

Обрыв, где счастья куст над шалою водой

Призывно цвёл, и в омут утопила.

Всё ж слабым родничком последняя любовь

Пробилась на поверхность склона жизни,

Течёт себе, не руша берегов,

Струёй хрустальной вплоть до самой тризны.

ОТЧИЙ КРАЙ

Я родился в краю, что раскинулся вольно

Океаном степи с островками берёз,

Где под солнцем ковыль серебрится раздольно,

Терпкий запах полыни дурманит до слёз.

Там гуляет волна золотистой пшеницы,

И ромашковой пены бьёт беззвучный прибой.

Тёплой летней порой там сверкают зарницы,

И чабрец расстелил свой ковёр расписной.

Там в озёрах степных, в камышовом раздолье

Уток диких полки деловито снуют,

А в прохладной ночи то оркестром, то сольно

Мириады кузнечиков звонко поют.

Я родился в краю, хлебосольством богатом,

Где живёт работящий, тароватый народ.

Если в гости зайдёшь — станешь другом и братом,

И краюшку в дорогу всяк тебе покладёт.

В ПОЕЗДЕ

Опять колёса под вагоном

Мне песни прежние поют,

И перегон за перегоном

Бегут, бегут, летят, зовут.

Меня железная дорога

Давно с собою позвала

И от родимого порога

Вперёд по жизни повела.

Поют колёса. Полустанки,

Сиротски съёжившись, стоят,

Кусты бессильно, как подранки,

Вдоль полотна листвой дрожат.

И километры друг за другом

По ходу стелятся к ногам.

С упругим ветром мы, как с другом,

Сегодня здесь, а завтра там.

И незнакомых станций лица

Мне в память ломятся толпой,

Людские судьбы, будто птицы,

Летят в одном строю со мной.

Колёса дальше меня манят,

Зовут над рельсами лететь,

А скорость голову дурманит:

Вперёд! Быстрей! Успеть, успеть!

Увидеть, что за поворотом,

Доделать то, что не успел

И встретить, может быть, кого-то

И с ним допеть, что не допел.

ПАРОВОЗУ (ПАМЯТНИКУ)

Привет, трудяга паровоз!

Давно не виделись с тобой, свидетель века,

Который землю крепко перетряс

И переделал даже человека.

Давно на отдыхе? Я верю, что устал!

Ты славно в своё время потрудился!

Всю жизнь составы день и ночь таскал.

Всегда вперёд! Работать не ленился.

Историю страны с собратьями творил,

И защищал страну, а после строил,

Людей из-под огня бесстрашно вывозил.

Жаль, что не дали звание Героя.

Ты машинистов многих пережил,

С кем радости делились и печали.

Но руки их, конечно, не забыл,

Что так тебя усердно вытирали.

Тебе в итоге крупно повезло —

Другие в переплавке пострадали.

Стоишь на пьедестале времени назло,

Сплав пламени, сердец людских и стали.