Нужны ли званые обеды для бездомных и бедных?

Надежда Студилова:

— На фотографии я узнала старого знакомого — инвалида Сергея Григорьева, поселившегося в 2014 году в подвале нашего дома. Мне известно, что в своё время у Григорьева были жена, работа в райпо, квартира на Ленина, 31, но потом он всё разрушил и пропил. Видимо, своим товарищам по несчастью, бомжам, наделал гадостей, и те его пьяного подожгли. Он выжил, но стал инвалидом. Этот «несчастный» обратил на себя внимание жильцов нашего дома. Слёзно просил: «Люди добрые, помогите, я не хочу так жить, я лучше покончу с собой!» Люди добрые откликнулись: кормили, обстирывали, приносили вещи, бытовые принадлежности. Я потратила всё лето и отпуск, вместе с другими занимаясь восстановлением его документов и устройством дальнейшей жизни. На оплату госпошлины деньги собирали всем домом, их сдавали даже матери-одиночки, пенсионерки. Я достала до печёнок службу соцзащиты и главу Асино с требованием помочь инвалиду. Добились того, что Григорьев получил паспорт, группу инвалидности, его устроили в реабилитационный центр Томска, где он находился в период оформления его в дом инвалидов. Нашему Григорьеву было выделено место в пансионате в посёлке Тимирязево. И что вы думаете? Он сбежал!!! А потом опять объявился у наших мусорных контейнеров! Я была раздавлена той прошлогодней историей. Теперь я ни одному бомжу не подам даже чёрствого куска хлеба! Они не стоят наших забот — всё прахом.

Алина:

— Полностью вас поддерживаю! Лучше заботиться о бездомных животных!

Максим Рязанов:

— А мне известна другая история... Как-то к бомжу, рывшемуся в помойке, подошёл человек и спросил, почему он ведёт такой образ жизни, а не устраивается на работу. Тот отвечает: «Кто меня возьмёт? Ни документов, ни жилья». Расчувствовался мужик и решил бомжу помочь, устроив его работать в кочегарку. Через три года у него появились дом, жена, ребёнок! Приличная и очень дружная семья!

Ольга Шупикова:

— У меня есть брат — копия того самого Григорьева. Пить, гулять, шататься по злачным местам он начал лет в двадцать. Пропадал на несколько месяцев, а потом, грязный, избитый, исхудавший, приползал домой. Мама (Господи, ты свидетель, сколько она за эти годы пережила!) его выходит, откормит, устроит на работу, а он с полгода-год продержится и вновь за старое. При этом вначале ведёт себя как побитая собака, а потом гонор появляется, всех жизни учит. Даже руку на родителей поднимал. Сошёлся с женщиной, которая от него родила, но оказалась такой же беспутной, поэтому внука пришлось с пелёнок поднимать маме и отцу. Родители из-за вечного стресса умерли один за другим, и племянника пришлось мне забрать. Родительский дом я продала, и теперь мой родственничек мне покоя не даёт. Требует компенсации за дом. Таких, как он, я ненавижу, потому что знаю, сколько они близким горя приносят. Вот и мой племянник своего отца стесняется, а тот его вечно пьяный, грязный у школы караулит и денег требует, заявляя, что он — его отец. Так что, Вадим, зря ты на таких время и деньги тратишь. Бомжам их жизнь нравится, они от неё кайфуют, а пропитание они сами себе найдут.

Марина Кузнецова:

— Бывает, что человек ломается и больше не видит смысла в жизни. У меня был замечательный учитель истории в школе, но он выпивал, даже на урок мог выпившим прийти. Пить он стал после того, как умерла его жена. Даже не знаю, взял он себя в руки потом или нет. Мы не можем знать, по какой причине бомжи не хотят возвращаться к нормальной жизни. Где-то у них там в душе что-то серьёзно сломано. Починить может только Бог!

Светлана Окунеева:

— Читала комментарии, читала и скажу вам так: если даже хоть один человек вернётся к нормальной жизни, это ваш великий подвиг, Вадим и Анна. Побольше бы таких людей, как вы! Глядишь, мир бы добрее стал.

Анастасия:

— А мне не жалко бомжей! Нисколько! Взрослые дядьки предпочитают жить в подвалах и сжигать себя любым опьяняющим веществом, а не работать.

Лев Львович:

— Я знаком с одним асиновским бомжиком. Мужик довольно интересный, поговорить очень любит, пофилософствовать за жизнь. Так вот, как-то в диалоге он откровенно признался, что ведёт райскую жизнь, пусть эти кущи и состоят из мусорных контейнеров и вонючих подвалов. У него нет детей, жены, а значит, не за кого переживать, нет квартиры, машины, а значит, не нужно их ремонтировать, нет кредитов, а значит, не нужно их платить, нет работы, а значит, не нужно жить по расписанию и бояться, что тебя уволят и ты останешься без средств к существованию. При этом он правильно заметил, что когда придёт время получать пенсию (а он до неё доживёт, потому что, по моим наблюдениям, алкаши живут дольше многих мужиков, которые пашут с утра до ночи), он её тоже получит. Когда я упомянул, что по субботам в Асино организованы бесплатные обеды, он язвительно  заметил, что никогда голодным не был, потому как всегда найдётся тот дурак, который денежку подаст не только на хлебушек. В своё время этот «философ» отсидел за убийство, как и дамочка, засветившаяся у вас на фотографии во время званого обеда. Какого-либо раскаяния я ни от него, ни от неё не слышал.

Надежда Ивановна:

—  Молодёжь уже не знает, но в советское время государство боролось с тунеядцами и алкоголиками с помощью лечебно-трудовых профилакториев. Многие, прошедшие ЛТП, больше похожие на лагеря, перестали употреблять алкоголь и стали контролировать своё поведение, пусть даже из страха вновь оказаться в подобном месте. Мой супруг как раз из таких. Много я по молодости с ним горя хлебнула, но зато потом были 40 счастливых лет. К сожалению, сейчас руководство нашей страны не заинтересовано в лечении таких людей. У нас даже вытрезвителей не осталось! Хорошо, что есть такие неравнодушные парни, как Вадим.