Орден за бой, орден за труд

День Героев Отечества отмечается в нашей стране 9 декабря с 2007 года. Асиновский район тоже гордится земляками, заслужившими ордена и медали ратными или трудовыми подвигами. На торжестве в ДК «Восток» звучали слова благодарности и исполнялись концертные номера для сидевших в зале заслуженных людей: Тамары Аркадьевны Астафьевой, Валентины Павловны Половковой, Анатолия Александровича Бардина, Анатолия Николаевича Башукова, Валентины Ивановны Бересневой, Виталия Николаевича Воробьёва, Бориса Ивановича Лесового, Николая Ильича Морозько, Аркадия Петровича Перминова, Владимира Николаевича Трофимова, Виктора Иосифовича Толстова, Владимира Михайловича Фиалкина, Виктора Никитовича Шеварёва, Андрея Владимировича Егорова, Сергея Николаевича Потрошкова, Владимира Петровича Кошелева, Татьяны Владимировны Кулиевой, Валентины Ивановны Стреколовской, Николая Александровича Турова, Марии Васильевны Фоминой и Галины Ивановны Шабановой. С некоторыми из них мы встретились накануне праздника.

СТАЛА УЧИТЕЛЕМ В ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ

Мария Васильевна Фомина с оглядкой на прожитые 94 года говорит, что «жизни не видела». Её большая семья, в которой Маша была одиннадцатым ребёнком, приехала в Туганский район (теперь Томский) из Поволжья, как тогда было принято говорить, «осваивать Сибирь». За три года отец построил хороший дом, купил корову и лошадь, но нажитое добро сыграло с семьёй переселенцев злую шутку: последовало раскулачивание. А в 1937 году отца объявили врагом народа и расстреляли. Как выживали — вспоминать страшно. Младшенькую Марию и её маму приютил старший брат, у которого уже была своя семья. Когда девочка закончила 9 класс, началась Великая Отечественная война. Чтобы получить полное среднее образование, нужно было ходить в школу в соседний населённый пункт, а это 24 километра пешком. Продолжить обучение в школе девушке не пришлось, а в сентябре 41-го Машу и ещё четырёх старшеклассниц пригласили в сельсовет, где предложили работать учителями начальных классов. «Мне только шёл семнадцатый год, но я согласилась, — вспоминает Мария Васильевна. — Направили в школу, в которой я сама раньше училась».

Через полгода молодую учительницу перевели в другую сельскую школу, откуда педагога-мужчину забрали на фронт, потом в третью, четвёртую... Жизнь распорядилась так, что пришла она в профессию значительно раньше, чем получила специальное образование: закончить педучилище смогла только в послевоенное время. В 1951 году по семейным обстоятельствам оказалась в Асиновском районе: сначала — в селе Победа, а через год — в Батурине, где набрала первоклашек. В нагрузку Марии Васильевне добавили уроки рисования и пения в старших классах. «Рисовать я умела, пела тоже неплохо, — вспоминает она. — Правда, музыкального сопровождения тогда не было никакого. Ну ничего, мы под «ля-ля-ля» такие концерты давали! Дисциплина в моём классе всегда была отличная. При этом я на ребятишек даже голос не повышала. Помню, смена заканчивается, пора домой уходить, а они меня обступят, чтобы попрощаться. И каждого надо по головке погладить».

Летом 1971 года Мария Васильевна переехала в Асино и устроилась в школу-интернат. А на августовской конференции перед началом учебного года мою героиню ждал приятный сюрприз: ей вручили орден «Знак Почёта». В школе-интернате Мария Фомина проработала до выхода на пенсию в 1984 году. Всего же за плечами Марии Васильевны — 43 года работы в школе.

ОТЛИЧИЛСЯ, ЗАЩИЩАЯ ГРАНИЦУ

Анатолия Башукова призвали на военную службу в 1967 году и отправили в Приморский край в город Дальнереченск, который находится недалеко от границы с КНР. Сначала солдат-срочник попал в учебный пункт, где муштровали новобранцев на протяжении трёх месяцев — готовили к погранслужбе. Много внимания уделяли физической подготовке. А через три месяца стали определять: кого — в водители, кого — в повара, кого — в инструкторы служебных собак, кого направили в школу сержантского состава.

— Я на гражданке успел выучиться на каменщика и водителя. Умел ездить на разной технике, был хорошим механиком, поэтому мне предложили стать водителем начальника штаба, — говорит Анатолий Николаевич. — Но это было не для меня. Помучившись от безделья, стал проситься в манёвренную группу. Это тактическое подразделение особого назначения. В общем, перевели меня туда водителем на БТР, но учили управлять различной гусеничной техникой. Перво-наперво нас посадили на Т-34. Танки тесные, проходимость плохая. Я диву давался: как наши на них Отечественную войну выиграли!? Зато когда пришли новые БТР-60 с Горьковского автозавода, нарадоваться не мог: приборы ночного видения, два пулемёта — мелкокалиберный и крупнокалиберный, две рации... Я целыми днями пропадал на этой машине, изучал, разбирал и собирал, усовершенствовал.

Мартовские события 1969 года, когда после многочисленных провокационных акций китайские воинские подразделения вторглись на остров Даманский и предприняли попытку его захвата, в результате чего начался вооружённый конфликт между КНР и СССР, Анатолий Башуков помнит практически поминутно.

— Утром 2 марта у нас должны были начаться учения. Приехали на местность, окопались, замаскировали технику и стали ждать наступления условных противников. Ждём — никто не нападает. Опять ждём. Вдруг по рации поступает сигнал: «07-й (это номер моего БТР), приехать на командный пункт». Мы не сразу отреагировали, думали, это хитрый ход такой. В общем, дождались, что на нас матом трёхэтажным завернули по рации. Я сел на свой БТР и вместе с командиром прибыл на командный пункт. Там собрались штабные офицеры, которые объявили, что на второй заставе идёт бой, есть убитые и раненые, надо ехать на подмогу. Видимо, китайская разведка хорошо сработала: знали, что на заставе резерва нет, все на учениях, и в ночь с 1 на 2 марта зашли на остров и организовали засаду. А остров тот — пятачок: километра полтора на 800 метров. Второго марта утром группа наших пограничников начала обход территории: их расстреляли почти в упор. У некоторых ребят было только по одной пуле в голове — работал снайпер. В общем, наши учения быстро свернули, заменили холостое оружие на боевое и отправили к острову. Я шёл на своём бронетранспортёре в голове колонны. До места было километров 120. Я до того дня не курил, а тогда закурил...

Анатолий Николаевич рассказывает, что, когда прибыли на заставу, узнали, что погибли 32 человека, ещё 20 получили ранения, была повреждена техника, которую нужно было забрать. Экипаж Башукова отправили на это задание.

— Сейчас вспоминаю и поражаюсь, каким безмозглым был: вышел из машины, хожу вокруг подбитого БТР, проверяю, целые ли колёса! Как будто ни войны нет, ни снайперов поблизости...

До 14 марта наступило затишье. В это время наши солдаты похоронили убитых в братских могилах, раненых отправили в госпитали. А в ночь на 15 марта сообщили, что на острове с китайской стороны наблюдается движение. Мангруппу снова отправили на остров. Башуков был в её составе.

— Командир дал приказ рассредоточиться: всю ночь мы провели в бронетранспортёрах. А утром, когда рассвело, китайцы начали передавать по радио: «Советские солдаты и офицеры, покиньте нашу территорию, иначе мы вас выгоним при помощи нашего грозного оружия — идей Мао Цзэдуна». Мы похохотали, но вообще-то было не до смеха. После того, как командир приказал на месте не стоять, я отъехал метров на десять, и в эту точку сразу две мины упали. Начался обстрел: они — по нам, мы — по ним.

А потом был бой, в котором Анатолий Башуков едва не погиб. На заставу в этот день прислали подкрепление из школы сержантского состава: солдатики эти служили на тот момент всего по 4 месяца. Им не сказали, что там война, парни думали, что едут на учения. Пришла их очередь идти в наступление, но ребята совсем не знали местность.

— Меня отправили с ними как сопровождающего, — продолжает свой рассказ Анатолий Николаевич. — А ещё Лёву Маньковского, пулемётчика из моего экипажа. Китайцы в это время уже зашли на остров. Часа через полтора наш БТР подбили, он загорелся, а я получил ранение в ногу. Вместе с остальными выбрался из машины и лёг под БТР. Лёва сначала стрелял из пулемёта, а потом орудие замолчало: оказалось, башню снесло. Когда наш экипаж стал отступать, я немного замешкался и получил серьёзное ранение: осколки после взрыва попали в левую руку и голову, бушлат загорелся, до сих пор остались следы от ожогов. Ребята из школы сержантов уже далеко отползли, а Лёвка меня остался ждать, но я решил задержаться, чтобы прикрывать их отход. На моих глазах по уползающему Маньковскому прошла пулемётная очередь, и только клочья от фуфайки разлетелись в стороны. Я немного отлежался, перевязал раны, как сумел. Подполз к Лёве, перевернул его, а он не дышит. Попытался с собой тело товарища утащить. Прополз с ним, сколько смог, а потом потерял сознание...

Когда Башуков пришёл в себя, в нескольких метрах от него шли два солдата из армии КНР. Он быстро сориентировался: убил обоих и стал ждать подмоги. Раненого нашли, оттащили на безопасное расстояние, а дальше последовал артобстрел.

— Я то терял сознание, то приходил в себя, — говорит он. — Помню, как во время артобстрела от грохота содрогалась земля. Потом открыл глаза только затемно. Увидел ночное небо, почувствовал, что меня уложили на носилки. В вертолёте мне жутко хотелось пить, а воды ни у кого не было. Предложили водку: я почти всю бутылку выпил залпом. Очнулся уже в госпитале от женского плача: это медперсонал не мог сдержать слёз при виде раненых. Когда медики меня раздевать принялись, тут же разбежались из перевязочной. Оказалось, что моя одежда оружием была нашпигована: пистолеты, магазины, гранаты так и посыпались на пол. В общем, заштопали меня и в палату определили. Не знаю, сколько дней был без сознания.

В госпитале Анатолий Николаевич Башуков провёл целый месяц. Хотел на сверхсрочную остаться, но его отправили домой. С тех пор встречается с сослуживцами каждый год в марте. Бывали и на острове Даманском, где погибли 58 советских солдат. Орден Красной Звезды вручили нашему герою за боевые заслуги уже в мирное время, когда он работал на только что открывшемся заводе ДВП.

ТРИДЦАТЬ ЛЕТ — НА ОДНОМ ПРЕДПРИЯТИИ

Ветеран ЛПК Владимир Николаевич Трофимов громких подвигов не совершал: он просто добросовестно выполнял свою работу. В его трудовой книжке первая запись была сделана 27 августа 1969 года. Окончив 9 классов, мальчишка пришёл работать в цех домостроения лесоперерабатывающего комбината. Затем — небольшой перерыв на продолжение учёбы в 10 классе и службу в армии, и вновь — ЛПК. Трудился прессовщиком, электромонтёром, мастером на заводе ДВП, а в 1984 году был назначен начальником смены. «Это были золотые годы для предприятия, которое работало в полную мощь. Да и мы были молодые, активные, хотелось побеждать в соревновании, добиваться успехов», — вспоминает он.

Поощрений у Владимира Трофимова — не сосчитать, поэтому все в трудовую книжку не уместились. Его портрет можно было увидеть не только на Доске почёта комбината, но и на областной. А в 1986 году за успехи, достигнутые в выполнении заданий одиннадцатой пятилетки и социалистических обязательств, Владимир Николаевич был награждён орденом Трудовой Славы 3 степени.

— Я как раз работал начальником смены. Завод ДВП вышел на проектную мощность. Он должен был выпускать 10 миллионов квадратных метров древесноволокнистых плит в год. На каждую смену приходилось по 2,5 миллиона. В тот год наша смена перевыполнила норму, — вспоминает он.

Когда градообразующее предприятие развалилось, В.Н.Трофимов устроился в ВЭС, откуда и вышел на пенсию. Его общий трудовой стаж составляет 43 года.

Елена СОНИНА.