Приговор прозвучал через год после трагедии

Дело рассматривалось в особом порядке, без проведения судебного разбирательства, поэтому предполагалось, что приговор прозвучит на первом же заседании, состоявшемся 24 апреля. Однако этого не случилось: поскольку обвиняемый не получил в положенный по закону срок извещение о дне и часе его явки в суд, судебное разбирательство пришлось отложить и провести ещё одно заседание. Судья, учитывая мнение потерпевшей стороны, назначила его уже на 30 апреля, приобщив к уголовному делу справки о наличии у обвиняемого малолетних детей, размере заработной платы Круглова и его супруги (совокупный доход семьи составляет около 40 тысяч рублей в месяц), а также положительную характеристику с последнего места работы врача.

Заседание началось с ходатайства защитника, который попросил приобщить к делу грамоты и благодарственные письма, полученные Кругловым за безупречную работу. В прениях сторон заместитель городского прокурора Игорь Дроздов просил «в целях восстановления социальной справедливости, исправления подсудимого, предупреждения совершения им новых преступлений»  назначить Круглову наказание не только в виде ограничения свободы, но и лишить его права заниматься медицинской деятельностью. Адвокат с гособвинителем был не согласен и просил не лишать его подзащитного источника дохода:

— Горе пришло не только в семью Мустафаевых, горе переживает и семья Круглова. Врача тоже нужно пожалеть. Разве такую зарплату должен получать хирург, который ежедневно сталкивается с громадной ответственностью? Не просто так мой подзащитный был вынужден после пятидневной трудовой недели ездить из Северска за сто километров от дома в Асино, где не хватает врачей. За 20 лет безупречной работы Круглов сделал порядка 2000 операций, 200 раз оперировал детей. От ошибок никто не застрахован.

Непонятно, каким образом маленькая заработная плата может служить оправданием профессиональной ошибки врача, по вине которого умер ребёнок. Как было установлено на следствии и в суде, в апреле 2013 года в Асиновской районной больнице при осмотре упавшей с качелей двенадцатилетней Мехпары Мустафаевой, поступившей в больницу с жалобами на боли в животе, врачом-хирургом был поставлен неверный диагноз: ушиб передней брюшной стенки, ссадина брюшной стенки. Комплексная диагностика и госпитализация в стационар не проводились. Хирург из Северска, привлечённый для временной работы в Асиновскую больницу, отпустил пациентку домой, порекомендовав ей покой, холодный компресс на область живота и т.д.

Спустя сутки Мехпара умерла. Причиной смерти стал разрыв стенки тонкой кишки, осложнившийся развитием фиброзно-гнойного перитонита, наступившего в результате полученной травмы и, как было доказано в суде, дефекта оказания медицинской помощи. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, при своевременном и правильном установлении диагноза, назначении квалифицированного лечения девочку можно было спасти...

— Потерпевшей стороне обвиняемый приносил свои извинения? — задала вопрос Мустафаеву судья.

— Круглов позвонил только в конце февраля и предложил деньги. Разве мог я в какую-то сумму оценить жизнь своего ребёнка? — рассуждал убитый горем отец. — Я не могу принять у него извинения. У жены на нервной почве возникли проблемы со здоровьем, я тоже никогда не смогу смириться со страшной утратой.

Обвиняемый в своём последнем слове попросил прощения, сказав, что раскаивается и просит суд не лишать его врачебной практики, тем более, что после случившегося он сменил специализацию и теперь работает онкологом.

Почти час судья находилась в совещательной комнате. Всё это время Чингиз Мустафаев взывал к совести адвоката и его подзащитного, старавшегося не вступать в дебаты.

— Девочку могли спасти и родители, — неосмотрительно заявил адвокат.

— Как вы такое можете говорить?! Если бы врач-гастарбайтер не рекомендовал давать ребёнку обезболивающее, имеющее жаропонижающий эффект, мы бы вовремя заметили, что Мехпаре стало хуже, вызвали бы «скорую» или сами приехали в больницу повторно, — с большим трудом сдерживал переполнявшие эмоции Мустафаев. Тем не менее он нашёл в себе силы молча выслушать вердикт судьи от начала до конца.

Подсудимый был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, ему назначено наказание в виде ограничения свободы сроком на 2 года с возложением обязанности являться 1 раз в месяц для регистрации в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осуждёнными наказания в виде ограничения свободы. Также он не имеет права менять место жительства без согласия указанного специализированного государственного органа и выезжать за пределы территорий муниципальных образований
г. Томск и ЗАТО Северск.

Принимая во внимание данные, характеризующие личность подсудимого, отсутствие у него иной специальности, наличие на иждивении малолетнего и несовершеннолетнего детей, имущественное положение, а также влияние назначенного наказания на условия жизни его семьи, суд не усмотрел оснований для лишения его права заниматься врачебной деятельностью.

Чингиз Мустафаев, конечно же, остался решением суда неудовлетворён.  «Это не приговор, а насмешка», — сказал он по окончании суда. Надеяться на более суровый приговор вряд ли было возможно: дело рассматривалось в особом порядке, Круглов ранее не судим, а по закону не может быть назначено наказание в виде лишения свободы лицу, совершившему впервые преступление небольшой тяжести при отсутствии отягчающих обстоятельств.

В зале суда присутствовала Екатерина Корзик.

P.S. Как нам стало известно, семья Мустафаевых решила уехать из Асино. Может быть, смена места жительства притупит боль утраты...

Обвиняемый Владимир Круглов в своём последнем слове попросил прощения у родителей умершей девочки.

Суд признал подсудимого виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, и назначил ему  наказание в виде ограничения свободы сроком на 2 года.

Отец Мехпары Чингиз Мустафаев остался решением суда неудовлетворён.