Судьба приговорила к одиночеству

Дом для тех, у кого «не сложилось»

Как коротка наша жизнь! Эта мысль приходит в голову каждому человеку, когда к нему подкрадывается старость. Дети выросли и разлетелись — у них своя жизнь. Позванивают. Иногда навещают. А если их вовсе нет? Каково приходится одиноким старикам? Вполне может случиться, что для кого-то из них не будет другого выхода, кроме как переехать в казённое учреждение. Такое, как Ореховский дом-интернат, затерявшийся в далёком поселке, за границами которого непроходимая тайга. Она как будто навечно заперла постояльцев в этих стенах. Идти некуда, стремиться не к чему…

На сегодняшний день в Ореховском доме-интернате нашли приют тридцать человек. Многие из них — первомайцы, некоторые родом из Тегульдетского, Верхнекетского, Асиновского районов. Большинство — люди преклонного возраста. Кто-то попал сюда по инициативе дальних родственников или соседей, кто-то «прибыл транзитом» из Томского центра социальной адаптации, куда со всей области свозят бездомных людей с искалеченными судьбами.

— Благополучные люди к нам не поступают, — говорит директор интерната Галина Николаевна Новокшонова, которая работает здесь с момента его основания. — Среди наших подопечных девять человек в возрасте старше 80 лет. Ещё девять — беспомощные лежачие, которым постоянно требуется уход. Восемь имеют первую группу инвалидности, семеро — вторую и двое — третью. Получается, что тех, кто может полностью самостоятельно себя обслужить, практически нет. У каждого свой характер, свои привычки, к каждому необходим индивидуальный подход.

В коллективе дома-интерната трудится 21 человек. Равнодушных к чужой боли среди них нет, да и быть не может. Милосердие требуется от всех, кто приходит сюда работать, будь то повар или нянечка. На протяжении всех лет существования интерната трудятся здесь медсестра Ольга Геннадьевна Соловьева, санитарки Надежда Михайловна Шевчик и Любовь Николаевна Лесовенко, повар Роза Гарафутдиновна Блинова.

— Наш коллектив очень дружный, — рассказывает Галина Николаевна. — В таком заведении, как наше, работать нелегко. Постоянно видим страдания людей, смерти. Терпим капризы, своенравие, а то и нарушения порядка. Всё как в большой семье, где все разные, но приходится уживаться вместе в одном доме.

Трагедия одного поколения…

В стенах интерната — тишина. В небольших комнатах соседствуют по двое-трое, но каждый, видимо, больше живёт своими мыслями, чем общением. Здешние бабушки представляют одно поколение, пережившее сталинские репрессии, войну, разруху и голод. В их воспоминаниях о прошлом мало радости. Старейшая жительница интерната Аграфена Павловна Глухова в следующем году отметит девяностолетие. Она дочь репрессированных, труженица тыла. Жизнь прошла в труде и заботах о единственной дочери. К сожалению, та не смогла правильно распорядиться своей судьбой, стала инвалидом и теперь находится в интернате «Лесная дача» в Шегарском районе. Единственный племянник, сын младшей сестры, иногда приезжает навестить тётю из Томска.

Юзефа Ульяновна Дубовик лишь на два года моложе. Жила вместе с двумя родными сёстрами в Ломовицке. Никто из них не был замужем, ни у кого не родились дети. Две сестры одна за другой умерли, и осталась Юзефа Ульяновна совершенно одна. В полуразвалившемся доме её, замёрзшую и больную, обнаружили соседи, которые забеспокоились, что из трубы дома старушки несколько дней не идёт дым. Она долго не давала согласия покинуть родной дом, лишь благодаря социальным работникам, которые её сначала отправили в больницу, попала потом в дом-интернат.

У Полины Васильевны Шестеровой — отдельная комната. Она старожил интерната, поэтому имеет привилегированное положение в виде отдельных апартаментов. Во время нашего визита женщина смотрела телевизор, который тоже есть не у всех.

— Я здесь с 2004 года. Если вам про всю свою жизнь рассказать, то вы сегодня отсюда не уедете, — невесело пошутила бабушка.

По натруженным рукам со вспухшими венами было видно, что жизнь Полину Васильевну не баловала. Как рассказала сама, с малолетства в няньках да прислугах была, с 15 лет — на лесопильном заводе. Жизнь её помотала: жила на Севере, в Киргизии. Потом, когда в смутное время в Киргизии местные избили до полусмерти мужа, бросив всё, спешно уехала с ним в Анжерку.

— С Георгием тридцать три года прожили, детей не имели. В 2001 году он умер. — Она замолчала, как будто вспоминая все эти годы замужества. — Пил он у меня сильно. Вместе в кочегарке работали. Он напьётся, а я тачки с углём вожу…

Будто отгоняя тяжёлые воспоминания, продолжила:

— Мне здесь хорошо, правда, поговорить толком не с кем. Вот с телевизором общаюсь. Не хочу умирать, мне ведь только 88 лет. Поживу ещё…

У Анны Васильевны Луцук, которая всю доинтернатовскую жизнь провела в деревне Калиновка Первомайского района, тоже детей нет, но много племянников, которые не забывают свою престарелую родственницу. Часто приезжают, каждый год на Троицу берут к себе, чтобы могла посетить могилы родных.

— Раньше были случаи, когда родственники забирали стариков, сейчас такого нет, — говорит Галина Новокшонова. Исключением стал прошлогодний случай, когда к нам по собственной воле приехала бывшая учительница из Тегульдета. Не видела другого выхода: сбежала от сына-алкоголика. Сильно скучала по дому, не могла никак привыкнуть. Эта история закончилась благополучно: вскоре в Орехово приехала дочка, купила здесь дом за материнский капитал и за-брала к себе мать. Теперь  живут вместе.

Под одной крышей — разные судьбы

Есть и другой контингент жителей. Это те, кто предпочитает лёгкие пути, а потом понимает, что поздно что-то менять. Два года назад сюда поступила Ольга Колпашникова. Ей около пятидесяти семи лет. Женщина вела асоциальный образ жизни, нашли её на улице, себя помнит плохо. Анатолий Михайлович Кулышев живёт здесь больше года, но не может отказаться от прежних привычек. Его обнаружили в землянке в Нелюбино. Мужчина никогда не садится за общий стол, ни с кем не общается. При каждом удобном случае сбегает из интерната и, найдя заброшенный дом, устраивает там себе жилище.

Два года находится в доме-интернате 43-летний Евгений Колбас из Северска. Большую часть своей жизни он провёл в тюрьме. Сидел за грабёж, кражи, применение оружия. После многочисленных переломов ног ему сделали операцию, но хромота осталась.

— У меня шесть судимостей, кому я нужен, — пытается он «давить на жалость». — Есть мать, жена была. Все отказались.

— Неужели не хочется жизнь изменить, ведь молодой ещё? — удивляюсь я.

— А зачем? — звучит риторический вопрос. — Мне всё без разницы.

Действительно, зачем прилагать какие-то усилия? Здесь тепло, обут-одет, накормлен. Привык уже Евгений к казённым харчам, а вот чего-то добиваться, как делают другие инвалиды, находящиеся в гораздо более тяжёлом положении, — это не для него.

В одной из комнат вижу мужчину вполне приличного вида. Он занят разгадыванием кроссвордов. На тумбочке — стопка книг. Андрей Владиславович Зыков — инвалид-колясочник. Прежде был строителем. На его счету много важных объектов в области. По иронии судьбы и Ореховскую школу строил. Не думал, что судьба его вновь в этот посёлок приведет.

— С женой прожили 26 лет, есть сын и дочь, — рассказывает он. — С женой общаемся по телефону, и с дочкой тоже. Я, когда развёлся, всё в Томске оставил семье. Сам во всём виноват — пил сильно. Обморозил ноги в 2006 году. Отрезали...

О хлебе насущном и пище духовной

Жители интерната все получают часть пенсии за исключением того, что идёт на их содержание. Кто тратит деньги на сладости, а кто на «горькую». По желанию люди могут сами готовить себе пищу: для этого есть плиты, посуда, холодильник. Хотя необходимости в этом нет: в столовой  кормят хорошо. Я была там как раз во время обеда. Всё как положено: первое, второе, чай с булочкой.

Развлечений немного, да и не всем это нужно. Есть небольшая библиотека. В позапрошлом году её фонд пополнился за счёт книг, собранных сотрудниками Асиновского бюро медико-социальной экспертизы. В холле — телевизор, у которого собираются люди не только для просмотра, но и для общения.

Регулярно приезжает в интернат настоятель Первомайского храма отец Владимир. Бывают члены Союза пенсионеров. Особенно счастливы пожилые люди, когда к ним приходят с праздничными программами местные школьники. Вот такими маленькими радостями и живут, не заглядывая в будущее. День прошёл — и ладно. Если что-то не так, работники дома-интерната всегда помогут. Так что хоть и нет рядом родственников, но всё равно здесь лучше, чем быть бездомным или находиться одному в четырёх стенах. Пусть с тобой чужая семья, но ты ей не безразличен, а значит, одиночество не так уж и страшно...