Те самые девяностые

Нина Александровна БУКСМАН, предприниматель, г. Асино

ЖИЗНЬ ПРОХОДИЛА В ОЧЕРЕДЯХ

— В то время я работала в «Гастрономе» заведующей отделом «Мясо — рыба». Рыбной продукции было много, а вот с мясом случались перебои. Иногда даже мы, продавцы, ещё не знали, привезут ли мясной товар, а очередь выстраивалась до самых дверей. Люди скупали всё, что нам везли с мясокомбината: хвосты, головы, обрезь. Если привозили колбасу, то её мигом расхватывали. Казалось, что вся страна состоит из одних очередей. В дефиците было всё: масло, чай, сахар, крупы, стиральный порошок, мыло... До сих пор у меня хранятся пресловутые талоны, которые выдавали только по определённому количеству штук. Люди их между собой обменивали. Чтобы на талоны купить товар, нужно было опять отстоять огромные очереди. Нам, работникам торговли, было немного проще. Зарабатывали неплохо,  могли оставить себе и знакомым продукцию получше. Например, поступит в отдел мясо, а девчонки из других отделов просят отрезать им мякоть получше. Взамен они нам тоже что-нибудь оставят.

Одеться прилично тоже было невозможно. В заготконтору сдавали овощи, картошку, ягоды с участков в обмен на вещи. Однако, несмотря на такую ситуацию, люди были добрее, дружнее. Сейчас в магазинах всё есть, во многих семьях достаток, но живём каждый сам по себе.

Валентина Викторовна СТЕПИЧЕВА, предприниматель, г. Асино

РАБОТАЛИ КОМАНДОЙ В ТОО «АСЯ»

— Когда началась перестройка, появились первые частные предприятия. Мы с друзьями тоже решили организовать ТОО, которое назвали «Ася». Торговое образование и опыт позволили мне возглавить товарищество, да и остальные соучредители были люди свои, надёжные: Ира Вылегжанина, Сергей Еньшин, Люба Евтихеева, Вера Лобанова, Николай Волков. Сложились мы вшестером и начали своё дело. Взяли  в аренду помещение у КБО и открыли магазин «Ася» на улице Советской. Пять лет не видели денег, всю выручку вкладывали в дело. За это время открыли девять магазинов в Асино и ещё по одному в Тегульдете, Первомайке, Орехово и Ново-Кусково. Плотно сотрудничали с ЛПК по бартеру: везли им продукты в обмен на лес. Помню, как работники комбината за час разбирали пятнадцатитонный полуприцеп муки, ведь платили им плохо. Что говорить, многие в те годы попросту голодали.

Мы в команде держались друг за друга. Работали сами как проклятые, и другие нас не подводили. У нас были замечательные, грамотные специалисты: В.Н.Галайчук, В.И.Брюшкина, Т.Харкевич, Т.Чумакова, Р.Жубуль, С.Кондратенко. На всех можно было положиться как на себя. Очень переживали, когда товароведы с водителями отправлялись в рейс. Сотовых тогда не было, а рэкетиров полно. Беспредельничали в основном томские и кемеровские бандиты. Встречали машины на Мариинской развилке, гнали в поле, а там — пистолет к виску и «предложение к сотрудничеству». Наши водители Вадим Карамян, Юрий Степичев, Андрей Богач, Владимир Килин без газовых пистолетов никогда не ездили.

Как бы ни было, а работали с азартом, опускать руки было некогда. Очень хорошо сотрудничали с республиками. А потом закрылись границы, распался банк, который нас обслуживал. Киргизия, Узбекистан, Азербайджан остались должны нашему товариществу огромные деньги. Это сильно подорвало наш бизнес. Вскоре распался и ЛПК. Это стало последним камнем, который утянул ТОО на дно. Постепенно мы распродали все магазины, и каждый дальше пошёл своей дорогой.

Валентина Ивановна СЕДУН, главный специалист муниципального архива Первомайского района

ЗАБАСТОВКИ НЕ ДАЛИ РЕЗУЛЬТАТА

— В 1991 году я закончила пединститут и пришла работать в Первомайскую школу учителем истории и немецкого языка. Как жилось педагогам? Да так же, как и всем работникам бюджетной сферы. Были и профессиональные сложности. Мне дали пятый класс, где я преподавала по учебнику «Эпизодические рассказы истории СССР». В 98-м году, когда выпускала своих первых учеников, программа оставалась неизменной, и в учебниках говорилось о государстве, которого фактически уже не существовало с 1991-го года. А ведь в период с 1991 по 1998 годы обстановка в стране и в мире динамично менялась. Чтобы идти в ногу со временем, мне приходилось много читать всевозможной литературы и газет. Нужно было суметь по имеющимся источникам выстроить хронологию событий начавшейся первой чеченской кампании, делать выводы, отследить реформы. Только в 1999 году в школах появились новые учебники.  

Назвать точную сумму заработной платы я сейчас не могу, но помню, что в 1994-м году стали задерживать отпускные, а потом и зарплату. Зимой 1997 года учителя приняли участие в забастовке, потому что не получили деньги ещё за август 96-го. Бастовали несколько раз, но безрезультатно. Единственное, чего добились, — нам не засчитали забастовочные дни рабочими.

Как раз в начале девяностых началась массовая приватизация, всем стали выдавать ваучеры. Кто-то менял их на сапоги или сахар, а я вложила в «Томскнефть». Что с этого получила? Ровным счётом ничего.

В те годы многие педагоги имели хозяйство, благодаря которому жили и своих детей учили. Буквально недавно вспоминала со знакомыми, как мы экономили семейный бюджет: научились печь хлеб, делали печенье на огуречном рассоле, варенье из тыквы, мариновали зелёные помидоры. Я в начале девяностых была не замужем, поэтому так остро проблему нехватки денег не ощущала, как мои семейные коллеги. Многие тогда выживали за счёт родительских пенсий. Вот и мне родители тоже помогали.

Магазины пустовали, а педагогам нужно было хорошо одеваться. Вот и приходилось выкручиваться. Мы все были одеты с новосибирского рынка: и взрослые, и дети. Мне кажется, что лихие девяностые ударили больше не по нашему, ещё молодому в те годы поколению, а по людям более старшего возраста, ведь на смену стабильности, к которой они привыкли, пришла эпоха развала и хаоса.

Сергей Фёдорович ТОЛСТЫХ, пенсионер, с. Первомайское

ИСКАЛИ СПОСОБЫ СОХРАНИТЬ ПРЕДПРИЯТИЕ И КОЛЛЕКТИВ

— В девяностые я был заместителем начальника Чулымского района водных путей (ЧРВП). Это было одно из самых крупных предприятий в районе, на котором трудилось порядка двухсот человек. Нас ещё называли речными дорожниками. До 90-х годов было интенсивное движение по реке: тогда асиновское лесоперерабатывающее предприятие сплавляло до 600 тысяч кубометров древесины. А мы делали всё, чтобы обеспечить беспрепятственное осуществление сплава. Работы было, как говорится, море, и её нам очень хорошо оплачивало государство. Моя зарплата составляла около 400 рублей в месяц, а в летний период достигала и 500. Приличные деньги! Наши семьи могли позволить себе не держать хозяйство.

Самый расцвет предприятия пришёлся на восьмидесятые годы: за счёт хорошего финансирования было закуплено много нового оборудования, запущено новое производство, построены новые цеха. Благодаря этому мы и смогли сохранить ЧРВП и его коллектив в девяностые годы, когда рухнули крупные предприятия, в том числе и Асиновский ЛПК. На реке снизилось судоходство, следовательно, и нужда в нашей работе стала отпадать. Тогда пришла пора что-то менять.

Знаете, у мудрых китайцев слово кризис состоит их двух иероглифов, первый из которых обозначает опасность, второй — возможность. Кризис девяностых заставил людей проявить все свои способности. Так было и с  нами. Предприятие в те годы возглавлял очень грамотный хозяйственник Валерий Григорьевич Кусков. Он сумел создать вокруг себя настоящую сплочённую команду, преданную своему делу, в которую вошли главный инженер Василий Николаевич Гуляев, зам. начальника по флоту Николай Александрович Гребёнкин и я. Мы понимали друг друга с полуслова и знали свою работу. Люди нам доверяли, не было никаких разборок и волнений в коллективе. Что мы тогда не придумывали, чтобы сохранить то, что имеем! Одни из первых в области запустили бревнокрутное производство, из брёвен делали дачные домики и поставляли их на Алтай, в Кемеровскую и Новосибирскую области. Начали строить свой наливной флот и заниматься перевозками ГСМ, нефти, пропана и многого другого. Возили по Чулыму, ушли работать даже на север. На Алтае приобрели баржи, начали перевозить лес. Стали работать на бартер. С нами расплачивались продуктами: тушёнкой, молоком, сгущёнкой, сахаром, мукой, которые раздавали вместо денег работникам. Запустили гидротехническое сооружение слип, что тоже приносило дополнительный доход. Начали мебельное производство. В то время никто с предприятия не ушёл. Трудности нас сплотили.

В 97-м году построили общественный центр в Беляе со спортивным залом, бассейном, сауной, гостиницей и нашей конторой. Это был самый большой центр в районе, которым пользовались все первомайцы. Он никогда не пустовал. Все удивлялись, что столько долгостроев в то время образовалось, а мы открыли такое большое здание!

В 96-м году было 300 лет Российскому флоту. Мы устроили грандиозный праздник. Не опускали руки, ссылаясь на трудное время. Помню, как на Новый год выкраивали деньги, чтобы купить подарки для особо отличившихся сотрудников. Всю ночь фасовали подарки, прятали, чтобы сделать сюрприз. Приятно было видеть радостные лица коллег. Люди понимали, что мы в беде никого не бросим. Приходилось помогать и в личным бедах: кому-то на операцию, кому-то на лечение, кому-то на похороны собирали. Наше предприятие стало надёжным тылом для всех наших работников и выстояло в девяностые.

Наталья РУСИНА, сотрудница Томскстата, с. Зырянское

БЫЛО ТРУДНО, КОГДА ЗАРПЛАТУ «ОТМЕНИЛИ»

— Больше всего очереди запомнились. В очереди и общались, и анекдоты новые рассказывали, и ругались. Однажды я с одной женщиной чуть не подралась! Подобрала сыну пальтишко, но чуть великоватое, на вырост. Тут ко мне дама подскочила, из рук пальто вырвала: мол, моему как раз будет. Я не растерялась и отобрала пальто. Разве такое забудешь? Если была возможность, всё брали впрок. У меня тогда мыла и порошка стирального было куплено на талоны на несколько лет. Уже не нужно было, но покупала. А вдруг потом не будет!

После талоны отменили, да и деньги тоже — зарплату перестали платить. Я впервые без работы осталась. В магазинах стало всё появляться, но купить мы ничего не могли. Видики, игровые приставки и прочие новшества мимо нас проходили. Дети понимали, что денег нет, поэтому особо не просили… Выручали нас огород, грибы, ягоды. Вот когда я по-настоящему оценила страсть мужа к рыбалке. Продавали рыбу и что-то себе покупали.

Владимир СЛЕПЦОВ, безработный, с. Зырянское

БЕЗ ВЕЛОСИПЕДОВ И ВИДИКОВ, ЗАТО С СЕМЬЁЙ

— Я в девяностом только родился. Помню, рядом с домом детский сад был. Потом в этом здании детский дом открыли. Мы завидовали детдомовским ребятишкам. У меня мать работала с утра до вечера, а денег всегда не хватало. А у детдомовских — и видик, и новенькие велосипеды, и конфеты, и фрукты. Не понимали тогда, что им не хватало того, что есть у нас. Семья дороже конфет и велосипедов. Не скажу, что детство у меня трудным было. Я был счастлив, как и другие мои сверстники. И это счастье не конфетами мерилось, а хорошими друзьями, весёлыми играми, моей семьёй. В любое время есть свои трудности. Сейчас вот с работой трудно. Но я не отчаиваюсь. Все проблемы когда-то решаются, а у меня ещё вся жизнь впереди.

Ольга ЗАХАРЧУК, домохозяйка, г. Асино

ЭТО БЫЛИ ГОДЫ МОЕЙ ЮНОСТИ

— Для меня 90-е — это юность, а она всегда вспоминается как самое лучшее время. Пионерские лагеря, песни под гитару во дворе, дискотеки в горсаду... В 1994 году я заканчивала школу. Тогда разрешили свободную форму. В моду вошли джинсы и юбки-«варёнки». Мама каким-то образом купила ткань, похожую на «варёнку», и я сама сшила себе юбку. Ещё помню, как из красного ситца шила блузку, а из отцовских брюк выкроила себе юбку в пол. Мне казалось, что я самая крутая!

К выпускному готовились тоже по принципу «голь на выдумку хитра». Мои родители работали в бюджетной сфере, зарплату им не выдавали месяцами, поэтому мне купили самую дешевую подкладочную шёлковую ткань по 14 рублей за метр, и знакомая швея сшила мне платье. Оно до сих пор хранится. Многие девчонки из нашего класса, которые учились в УПК на швей, шили себе выпускные платья сами.  Туфли у всех были практически одинаковые — из лаковой клеёнки. Потом говорили, что это китайская обувь для покойников. Причёски на выпускной делали сами: накручивали волосы на бигуди с сахарным сиропом. Букеты для учителей собирали из садовых цветов, которые росли у бабушек в палисадниках.

Потом были студенческие годы. Родители денег давали немного, зато мы с девчонками привозили продукты из дома. Я всегда везла по две тяжёлых сумки разных банок с заготовками. Пока не потратили родительские деньги, могли себе позволить купить в соседнем с общагой ларьке пиццу. А когда заканчивались и деньги, и продукты, запаривали целыми кастрюлями появившуюся тогда лапшу «Доширак». Однажды пожарили последнюю картошку, а когда несли её к столу, ручка у сковороды повернулась, и картошка оказалась на полу. Так мы с пола собрали и назад сложили.

Когда вышла замуж, тоже было трудно. Я родила сына, и работал только муж, перебиваясь временными заработками: разгружал вагоны, сторожил склады. Бывало, что дома не было даже картошки. На пелёнки уходили старые пододеяльники. Не знаю, как наш народ выжил в то время! Возможно, эти трудности нас и закалили.

Екатерина ИВАНОВА, работница «Росгосстраха», с. Берлинка

ВЫЖИВАЛИ ТЕ, КТО РАБОТЫ НЕ БОЯЛСЯ

— В начале девяностых мы достроили свой дом. Вошли в него в 92-м. В то время муж у меня стал фермером. Прежде у нас в деревне был крупный колхоз, который крепко стоял на ногах. А когда объявили перестройку и стали делить землю на паи, многие ушли в фермеры. В результате и фермеров богатых не появилось, и сельхозпредприятие развалилось. Сейчас всего три небольших фермерских хозяйства существует, а вместо крупного колхоза — маленькое отделение Семёновского хозяйства.

Муж занимался полеводством, но продать полученное зерно было тогда сложно: цены реальной за него никто не давал. Поэтому мы держали дома по нескольку голов КРС, много свиней, овец, кур, уток. Продавали мясо, молоко, творог, сметану — получали деньги. Тем и жили, дочь в институте учили. У меня заработков не было, ведь страховые агенты от сборов получали. А какие могут быть сборы, если денег в принципе ни у кого не было. Потом вся страна стала состоять из одних миллионеров, только те миллионы ничего не стоили. У нас в деревне не всякий мог себе позволить купить хлеб, многие его сами пекли. Безработные в деревне появились, у некоторых даже огороды стали зарастать. Только те, кто работы не боялся, выжили. Крутились, как могли. Лишнего себе не позволяли, но и голодными не сидели.