Ягодный сезон

Утро было ясное и тёплое. Оно вроде как улыбалось, окрашивая тайгу и неказистые строения Большого Кордона в радужные тона. Добрая погода поднимала и настроение лесорубам, толпившимся на территории гаража в ожидании автобуса. И только шофёр лесовоза Станислав Пащенко прибыл в гараж в прямо противоположном расположении духа.

Причиной, ввергнувшей водителя в минор, был лесной пожар, вернее, приказ, разосланный директором Асиновского леспромхоза Губинским начальникам лесопунктов. Им было предписано «…сократить до минимума число посторонних лиц, находящихся в лесу». Начальник Тургайского лесопункта Моисеев издал распоряжение, которым под личную подпись каждого шофёра запретил брать в лес кого бы то ни было, кроме рабочих верхнего склада. А поскольку супруга водителя работала в детском садике, то теперь её персональное место в его кабине было аннулировано. Как раз только начинался ягодный сезон, и сегодня она собиралась поехать в лес, не подозревая о злополучном приказе.

Станислав  поведал жене о приказе и связанных с ним антипожарных мероприятиях только за завтраком. Дипломатическая уловка на первых порах вполне удалась. Жена даже и ухом не повела. Наскоро перекусив, уже начала собирать свою немудрёную ягодную экипировку. Видя такое дело, Станислав собрался с духом и объявил, что, мол, напрасно она собирается. Ведь хоть она ему и жена, а по производственной линии совсем посторонний человек.

 – Это я-то посторонняя? – тоном, не предвещающим ничего доброго, протянула она.

– Я имею в виду не для меня лично, а для производства! – поспешно уточнил он. – Ты же в лесу не работаешь…

– Ну и что из этого? А с чьими ребятишками, интересно знать, я в детсаде нянькаюсь? Может, тоже скажешь, с посторонними?

– Но приказ же…

– Ну, конечно, приказ! А как же! – начала она  набирать обороты. – Я и раньше замечала, что ты меня с неохотой возишь.  Не зря, видно, люди на твои шашни с этой Зинкой-фактуровщицей намекают.

Он сгрёбся из-за стола и, прихватив сумку с обедом, выскочил из дома. Прогрев дизель и порыкав им на разных оборотах, Станислав спрыгнул из кабины, намереваясь идти в диспетчерскую за путёвкой. И тут нос к носу столкнулся со своим соседом Николаем Карпухиным, тоже шофёром лесозавода.

– Как жисть?

– Бьёт ключом…

– И всё по голове?

– Попадает и по шее.

– Ничё, твоя шея выдержит, – хохотнул Николай. – Опять с Наташкой не поладил? Я ещё на работу не успел уйти, глядь, твоя заскакивает. И шибко в большом расстройстве. Мол, и за ягодами в лес не взял, и про Зинку-фактуровщицу вспомнила.

Станислав сплюнул:

– И ты туда же!

– Ну, ты на неё не серчай, – спохватился Николай, осознав, что слегка перегнул с подробностями. – Ведь она ещё молодая у тебя, родни тут нету. Вот  и идёт к нам. Моя Таисия ей заместо старшей сестры. Глядишь, утешит, а то и совет какой даст. Но ты слушай дальше. Выговорилась  твоя, а моя ей толкует, что, мол, ты шибко-то не расстраивайся. Есть, говорит, у меня кое-какие соображения…

– Интересно, что у твоей там за соображение появилось? – отмяк Станислав.

– Вот и я голову ломаю, – подхватил Николай. И тут его взгляд обратился в сторону наружных ворот территории гаража.

– Ты глянь, что деется! – воскликнул он.

В ворота вливалась чем-то сильно возбуждённая толпа женщин. Во главе шествовал начальник лесопунктовской пожарной охраны товарищ Мишечкин, ведомый под ручку Таисией Карпухиной. Рядом семенила Наташка.

– И чего это вам приспичило вдруг? – недоумевал, поводя по сторонам хмурым румяным ликом, товарищ Мишечкин. – У меня приём по разным вопросам только после обеда…

– Ничего, успеешь, отоспишься, – успокаивали конвоирши. – Зато полезное дело сделаешь, и будет тебе счастье.

– Может, напроказил чего? – предположил Николай. – Какой-нибудь вдовице под подол залез. В подпитии.

– Нет, на самосуд они его так принародно не поволокли бы.., – протянул Станислав.

– А я, кажись, догадываюсь, – блеснул проницательностью собеседник.

– Так поделись.

– Сейчас и ты поймёшь.

Между тем женщины вместе с товарищем Мишечкиным скрылись в дверях пожарного депо. А через недолгое время они начали выходить обратно. На груди у каждой блестело что-то металлическое.

– Ну, теперь и я усёк, в чём тут юмор! – хохотнул Станислав.

Женщины прошествовали мимо и погрузились в автобус. Он тут же тронулся, увозя в лес вместе с лесорубами... новоиспечённых членов добровольной пожарной дружины.

14.12.1992 г.

В весёлом настроении…

В весёлом настроении

Водитель за рулём,

И правила движения,

И кочки нипочём.

Беспечно улыбается,

В зубах дымит «Казбек».

И жизнь, что называется,

Шофёру – человек.

Попутчики дорожные –

Водителю калым.

Закуски всевозможные

И стопки делят с ним.

Но, надо ж так, случается,

Машине на пути

В деревне столб встречается –

Никак не обойти!..

…В разбитом радиаторе

Свистят вода и пар,

И нет ни вентилятора,

Ни буфера, ни фар!

Не везло

Мне в жизни как-то не везло.

Что означает невезенье?

Шутя я выбрал ремесло,

Своё не зная назначенье.

Почти всегда я шёл один

Своей извилистой дорогой,

Своих поступков господин,

Увы, к себе судья не слишком строгий.

Я шёл по терниям не раз,

Когда другие шли тропою,

Пока заезженный Пегас

В пути не встретился со мною.

Себя взнуздать он разрешил

И мелким шагом понемногу

Меня, хромая, потащил

Он на широкую дорогу.

Не дал  беспечно  разменять

«Души прекрасные порывы»

На незавидный идеал –

Пустой, туманный, некрасивый.

Чулым

Он течёт по пути нетопкому,

Моет заново берега.

Наступает ему на горло

Друг и недруг его – тайга.

Изгибается он пружинисто,

Грудью ломится напролом.

Оттого он такой извилистый,

Оттого столько злости в нём!